|
|
|
Книги протодиакон Кураев Андрей Вячеславович
|
В этой книге речь пойдет о том, в какой сложной ситуации оказались церковные педагоги в связи с выходом новой сказки. Сказка новая, а сложность — старая. Традиционно сложная ситуация. Ведь не первый раз за последние две тысячи лет людям нравится книга, которую трудно назвать «духовно полезной». А раз это не первый кризис, то должна же была Церковь выработать способ своей реакции на подобные ситуации! |
|
Сразу скажу: так называемые «пилатовы главы» «Мастера и Маргариты» кощунственны. Это неинтересно даже обсуждать. Достаточно сказать, что Иешуа булгаковского романа умирает с именем Понтия Пилата на устах, в то время как Иисус Евангелия — с именем Отца. Любой христианин (а христианин — при максимально мягком и широком определении этого слова — это человек, который молится Христу) любой конфессии согласится с этой оценкой. Вопрос в другом: а можно ли эту оценку («кощунство») перенести с «пилатовых глав» на весь роман в целом и на самого Булгакова? Сербский исследователь М. Иованович настаивает, что «Евангелие по Воланду» оказывается одновременно и «Евангелием по Булгакову», и полагает, что «Булгаков писал свой роман с воландовых позиций». На мой взгляд, такое отождествление слишком жесто ко и поспешно. Впрочем, прежде чем приводить аргументы, признаюсь, почему я стал их искать (в конце концов, разум всегда приводит лишь в ту точку, в которой ты назначаешь ему свидание). Я полюбил эту книгу, когда она еще не входила в школьную программу. И мог страницами цитировать ее по памяти. Даже спустя пятнадцать лет после прочтения, впервые оказавшись в Иерусалиме, я смотрел на Город через булгаковские стихи (язык не поворачивается назвать прозой его описание грозы над Ершалаимом). Иначе было просто невозможно: я стоял на вершине Масленичной горы; внизу был Город, а с запада (но не сверху, а вровень с глазами) надвигалась гроза. Ну как тут было не вспомнить: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях...». В общем, мне хотелось бы оправдать консерватизм своей любви. Имею ли я право продолжать с любовью относиться к булгаковской книге, несмотря на то, что за эти годы я стал ортодоксальным христианином? Может ли христианин не возмущаться этой книгой? Возможно ли такое прочтение булгаковского романа, при котором читатель не обязан восхищаться Воландом и Иешуа, при этом восхищаясь романом в целом? Воланд — оппонент автора или резонер, которому доверено озвучивать авторскую позицию? |
|
Книга диакона Андрея Кураева, профессора Московской духовной академии, посвящена вопросу объединения религий. Эта идея активно провозглашается множеством сект (вспомним Аум Синрике, выдававшую свое учение за синтез христианства и буддизма) и столь же активно оспаривается православной мыслью. Причины, по которым экуменическая идея вызывает возражения у Православной Церкви, анализируются в этой книге. Особое внимание уделяется парадоксальным отношениям, сложившимся между православием и католичеством. С одной стороны, в книге анализируются основные расхождения между ними (приводится полный текст догмата о непогрешимости Папы Римского; поясняется, в чем состоит проблема Filioque; католическая мистика сопоставляется с опытом восточных Отцов Церкви). С другой стороны, обращается внимание на осторожность, с которой документы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2000 г. трактуют связи и разрывы в православно-католических отношениях. Многие положения этой книги формулировались и раскрывались в ходе лекций по православному богословию, которые диакон Андрей Кураев с 1992 г. читает на философском факультете МГУ. Поэтому книга написана вполне светским языком и рассчитана не только на людей верующих, но и на тех, кто еще не обрел достаточных оснований для того, чтобы сделать собственный религиозный выбор. Также она адресована религиоведам, культурологам, философам, студентам и педагогам. |
|
Книга и фильм «Код да Винчи» вызвали огромный резонанс. Известный православный богослов, профессор Московской духовной академии, преподаватель Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова протодиакон Андрей Кураев неожиданно во многом соглашается с Дэном Брауном и говорит, что роман гораздо сложнее, смешнее и интереснее, чем кажется поначалу. О древних ересях и современных «тайных братствах» пойдет речь на страницах этой книги. |
|
