Газпрома, его газа и труб так сильно боятся, Газпромом, его газом и трубами так восхищаются, что, кажется, и времени уже не остается на то, чтобы взглянуть — а как Газпром устроен? Что это — механизм или организм? В каком состоянии сейчас это мощное русское оружие, которое ковали Берия и Хрущев, которым учились пользоваться Брежнев и Косыгин и которое Черномырдин и Вяхирев передали в руки Путину? Действительно оно опасно или, может, проржавело? Наконец, можно ли попытаться его разобрать, чтобы получить ответы на эти вопросы? Книга про Газпром получилась книгой про Россию. Мы смотрели на страну через извилистую газпромовскую трубу и понимали, что если бы эта труба на каком-то участке своей истории повернула иначе, страна была бы другой.
