«Нельзя сказать, что искусство Игоря Вулоха не известно широкому зрителю, не говоря уже о зрителе искушенном. У него прошли персональные выставки и в видных московских арт-институциях (в первую очередь в Третьяковской галерее, а также в галерее «Файн Арт» и музее ART4.RU), и в зарубежных галереях (среди прочих — Nadya Brykina Gallery в Цюрихе, Brauner und Popoff в Берлине и т.д.). Почти каждая из них сопровождалась довольно увесистым каталогом с несколькими текстами и множеством репродукций работ разных периодов. Его произведения разных периодов хранятся в московской Третьяковке и в петербургском Русском музее, а еще в нескольких уважаемых зарубежных собраниях, например, в датском музее современного искусства Kunstmuseum и музее в греческих Салониках. И тем не менее он остается во многом «таинственным незнакомцем», в первую очередь потому, что искусство Вулоха очень трудно встроить в какой-то стандартный контекст: художник-нонконформист, беспредметник, абстракционист, стало быть, должен был быть тесно связан с такими же, как он, независимыми мастерами, ведь вместе легче противостоять официозу и «культурным властям». А Вулох был по преимуществу одиночкой, как бы «сам по себе». В одном из последних интервью он говорил: «К своему поколению отношусь выборочно и независимо от ярлыка, которым наградила их пресса или другие ценители. Тут я тоже выступаю как зритель. Абстракционисты, шестидесятники, нонконформисты — все эти ярлыки условны. Порой более отдаленные эпохи кажутся мне близкими, а более близкие — так называемый авангард — наоборот, кажутся очень далекими. Так что общепринятые категории для меня решающего значения не имеют».»
