Осенью 1929 года, спустя несколько дней после биржевого краха, послужившего началом величайшего экономического кризиса, издательство «Скрибнерс» — одно из крупнейших, если не самое крупное и престижное издательство Америки, — выпустило в свет увесистый том с романом, называвшимся «Взгляни на дом свой, ангел». Автором значился никому не известный Томас Вулф. Под словами «никому не известный» в первую очередь имеется в виду читающая публика, которой имя Томаса Вулфа не говорило ровным счетом ничего, но зато многое говорило название издательства и имя редактора — Максвела Перкинса — «создателя гениев», уже открывшего Фицджеральда и Хемингуэя. Впрочем, кое-где Вулф был известен. Его хорошо знали в родном Эшвилле как одного из отпрысков семейства Вулфов и Уэстоллов — странного долговязого парня, которого семья хоть и любила, но считала «пропащим»: учился в двух университетах, прочитал столько книг, сколько, наверное, не прочитали все жители городка, вместе взятые, и надо же — вместо того чтобы стать адвокатом или чиновником, перебивается на нищенской преподавательской зарплате, пишет пьесы и мечтает, что когда-то их поставят нью-йоркские театры. Вулф даже сначала так и хотел назвать свой роман — «A Lost» — «Пропащий». Его неплохо знали в Гарварде, где он учился на известном драматургическом курсе. Знали в Университете Нью-Йорка, куда он устроился преподавателем английской литературы, чтобы обрести хоть какую-то финансовую независимость. Знали в кругах нью-йоркской театральной богемы как начинающего драматурга и молодого любовника знаменитой театральной художницы Элайн Бернштейн.
