«... Церковный совет вменил ему в вину «странные звуки», но по молодости лет простил, как прощал и походы в винный погреб во время службы, и драки, и неизвестную девушку на органном чердаке — однако исправляться Бах вовсе не собирался. … Критики писали, что у него «самый уникальный голос в роке», похожий на «блеяние из ада». Поэтому в народе его с любовью называли Электрический Козел. … … Единственные его удовольствия — это музыка, поэзия и вино в кругу друзей. Другой из этих Семерых, Лю Лин, выезжал на прогулку в повозке, запряженной оленем. Его всегда сопровождали двое слуг, один из них вез глиняный кувшин с вином, а другой — лопату, чтобы похоронить хозяина прямо на месте, если тот умрет. Я думаю, что Кит Ричардс в этом описании легко узнал бы самого себя. … Они напоминают нам о том, что мы значительно больше и чудеснее, чем нас обучили думать о себе. Кажется, что эти мелодии мы знали с колыбели, но вот как-то не вспоминали, а когда слушаем — вспоминаем, и оказывается, что мимо нас чуть было ни прошел целый мир, целая вселенная, наполненная неизъяснимой тайной, которая по праву принадлежит нам, если мы удосужимся о ней вспомнить. И если мы действительно их услышим, наша жизнь выйдет за грани дозволенного, и вернется на свой истинный путь тайны и восхищения. Тем и прекрасна музыка: если потрясти ее — уйдут слова, тембры, звуки, ноты, но что-то останется с нами. То, что всегда есть — в самом центре нашего существа.»
